В чем особенности российской модели субординации требований, стоит ли выкупать требования кредиторов и что российскому банкротному праву стоит позаимствовать из международной практики – эти и другие вопросы эксперты рассмотрели в рамках сессии ПМЮФ 9 ¾ «Контролируемое банкротство: что делать миноритарному кредитору?».
В России контролируемое банкротство – тема, о которой все знают, но о которой неудобно говорить, считает доцент кафедры коммерческого права и процесса Российской школы частного права Исследовательского центра частного права им. С.С.Алексеева при Президенте Российской Федерации, Учредитель и член наблюдательного совета Банкротного клуба Рустем Мифтахутдинов. По его мнению, в нашей стране этот термин приобрел крайне негативную коннотацию.
«Одна из проблем, почему, возможно, контролируемое банкротство в России представлено в негативном ключе, в том, что на сегодняшний день у нас крайне прокредиторская модель российского банкротного права. То есть вся власть принадлежит исключительно кредиторам, а там уже действует демократический принцип: как решило большинство кредиторов, так и будет за должником и с реализацией имущества. Они же определяют, кто в итоге будет управлять процедурой и выполнять текущую работу, то есть кто будет арбитражным управляющим. На мой взгляд, серьезным шагом в борьбе с контролируемым банкротством, в первую очередь со стороны должника, стала субординация требований, а следующий шаг, который, как мне кажется, должно сделать российское право – это ограничить монополию кредиторов и усилить роль суда», – отметил Рустем Мифтахутдинов.
Об австрийском опыте системы банкротства рассказал адвокат Независимого юридического бюро Rechtsanwalt Пауль Фуссенеггер. «У нас в Австрии эта тема, которая связана с очень позитивным прошлым опытом в плане реструктурирования и роли кредиторов. Кредиторы должны соглашаться с планом реструктуризации, если этого требует большинство, и в Австрии администратор подготавливает самые разные варианты. Не суду предстоит выбирать или давать одобрение плану реструктуризации. Управляющий готовит всю необходимую информацию. У нас есть в Австрии Ассоциации защиты привилегированных кредиторов. Это также возможность защиты этой привилегии, когда решается, что полезно для всех кредиторов, и в случае, если могут быть голоса против плана реструктуризации. От 35 до 40% процедур связаны с планом реструктуризации», – подчеркнул Пауль Фуссенеггер.
Об особенностях швейцарского банкротного законодательства на сессии рассказал адвокат CMS Switzerland Алекс Бардин. «В Швейцарии три класса кредиторов. Первый класс, если совсем упрощенно, это требования сотрудников по зарплате. Второй – опять-таки очень упрощенно – различные социальные обязательства. Соответственно, в третьем классе вообще все остальные кредиторы. Опять упрощая, мы оставляем за рамками кредиторов, условно говоря, с залоговыми требованиями, это тема для отдельной панели. Итак, в рамках этого одного класса никакое свободное формирование подклассов недопустимо. То есть для кредиторов существует один класс. Соответственно, система достаточно проста, поэтому, если вы почитаете современную швейцарскую юридическую литературу, является таким предметом особой гордости для швейцарских юристов и теоретиков. Особенно в рамках дискуссии по европейской системе о банкротстве и в рамках дискуссии по американскому Chapter 11. Швейцария следует постулату о том, что все кредиторы равны между собой, поэтому у нас как такового инструмента cram down нет. Соответственно, суд не может прийти и исключить из процедуры какой-то из классов кредиторов», – поделился опытом Алекс Бардин.
Он также заметил, что Швейцарии является примером, что и простое решение может быть достаточно эффективным на протяжении многих лет.
Переходя к следующей теме дискуссии, Рустем Мифтахутдинов отметил, что 2020 год ознаменовался кардинальным прорывом в банкротной сфере – это субординация требований контролирующих должника лиц и аффилированных с ним лиц при банкротстве. «Это действительно серьезный прорыв, который существенно ограничивает контролируемое банкротство в России. То есть контролируемое банкротство в России бывает двух типов, в отличие от банкротства за рубежом. Если за рубежом это может делать только мажоритарный кредитор, то до недавнего времени у нас это мог делать и сам должник, поскольку аффилированные с ним лица, да и сам он мог напрямую включиться в реестр и на равных голосовать с независимыми кредиторами. Получалось такое королевство кривых зеркал. С одной стороны, де юре закон прокредиторский, все решают кредиторы, с другой стороны, должник может сказать «а я тоже кредитор, я как вы», и как волк надеть овечью шкуру, прийти в стадо, а иногда еще и управлять волками», – сказал эксперт.
Своим взглядом на субординацию поделилась начальник управления правового обеспечения корпоративного кредитования и расчетов юридических лиц ПАО «МОСКОВСКИЙ КРЕДИТНЫЙ БАНК» Татьяна Жандарова. «Суть явления субординации – это понижении очередности требований кредитора, которые носят обязательственный характер по отношению к должнику. На мой взгляд, такая субординация – это плата за ошибку корпоративного кредитора в том, что его задача докапитализировать общество корпоративными инструментами. А когда используются несвойственные инструменты, то тогда будь любезен терпеть и неблагоприятные для себя последствия в ситуации, когда твой бизнес окажется неплатежеспособен», – заметила эксперт.
Начальник Отдела методологии правового сопровождения Управления правового обеспечения корпоративного кредитования и расчетов юридических лиц ПАО «МОСКОВСКИЙ КРЕДИТНЫЙ БАНК» Дмитрий Кочергин в своем выступлении затронул тему благой природы выкупа требований.
«Мы, когда говорим о том, что выкуп недопустим, на чем основываемся, как правило? На том, что у нас есть принципы пропорциональности, принцип равноправия кредиторов, но говоря объективно, все-таки, наверное, эти принципы не совсем незыблемы. Во-первых, и практика, и закон так или иначе делят кредиторов. Во-вторых, в свое время и КС РФ отмечал, что вопрос выделения на очереди – это вопрос экономической политики государства, и КС тут ни при чем. То есть прямо говорилось, что это вопрос экономики и политики», – сказал спикер.
Он заметил, что, когда подключается соответствующий миноритарный кредитор, он может быть заинтересован продать свое требование, пускай и с дисконтом, но получить здесь и сейчас деньги. «Даже с точки зрения экономической теории он сейчас что-то получит, он может пустить это в оборот в дальнейшем для себя, а не ждать какое-то n-ое время. Другой плюс, который в судебной практике прослеживается, это в том числе назначить управляющего, но в принципе применить некие механизмы, которые сделают банкротство более управляемым и более эффективным с точки зрения тех посылов, что у нас банкротство предполагает максимальное удовлетворение требований кредиторов. Соответственно, почему нет. Я прекрасно понимаю, что тут и минусы есть», – подчеркнул Дмитрий Кочергин. В связи с этим он предложил, что, возможно, есть смысл принятия каких-то правил по возможности выкупа, потому что, с его точки зрения, выключая механизм выкупа, мы закрываем себе дорогу на длинный шаг.
Подводя итоги сессии, Рустем Мифтахутдинов поблагодарил ВС РФ за развитие права в части субординации кредиторов, а также выразил надежды на развитие нового банкротного законодательства. «Очень хочется, чтобы он действительно продвинулся, особенно в части изменения порядка назначения арбитражного управляющего. Общаясь с Паулем и Алексом, [стало ясно, что] у них управляющий при всех прочих абсолютно независим от кредиторов, он подконтролен только суду, одному субъекту, судья его назначает, судья его вправе и в Швейцарии, и в Австрии сам без какой-либо жалобы отстранить. Это такой государственный контроль. Поэтому, может быть, у них и работает та модель, которая, как мы увидели, со Швейцарии у нас очень похожа», – резюмировал модератор.
В сессии также приняли участие партнер юридической практики КПМГ в СНГ Алексей Абрамов, адвокат, управляющий партнер Независимой юридической группы «Стрижак и Партнеры» Максим Стрижак и адвокат «Андрей Городисский и партнеры» Дмитрий Якушев.
Петербургский Международный Юридический Форум 9 ¾ прошел онлайн с 18 по 22 мая 2021 года. Полная программа и видеозаписи мероприятий Форума доступны на официальном сайте ПМЮФ.
Форум организован при поддержке Президента Российской Федерации и Министерства юстиции Российской Федерации. Генеральный партнер ПМЮФ – «Газпромбанк» (Акционерное общество).
Источник изображения: фотохост-агентство ТАСС/ПМЮФ
Вам также может понравиться
